Коркодым Владимир

Коркодым Владимир Николаевич - Заслуженный художник России.
​
Родился 12.02.1940 года в г.Владивостоке. После окончания Владивостокского художественного училища поступил в Московский художественный институт им. В.И.Сурикова, который окончил в 1970 году (мастерская А.М.Грицая, Д.Д.Жилинского и С.Н.Шильникова).

Член Союза художников с 1980 года. Много лет работает в Вологодской и Архангельской областях.

Участник множества республиканских, всесоюзных и групповых выставок.

Творчество Владимира Коркодыма представлено работами в Государственной Третьяковской Галерее, в музеях страны, в частных отечественных и зарубежных собраниях.

ПОЭЗИЯ ПРАВДЫ. ТВОРЧЕСТВО ВЛАДИМИРА КОРКОДЫМА.

Россия не зря считается родиной живописи. Только там, где полгода длится зима, можно научиться видеть множество цветных оттенков на белом снегу зимой и по-настоящему ценить буйство красок в любое другое время года. Картина – это отражение внутреннего мира автора, его душевного состояния, трепета его чувств, биения его сердца. Именно это мы и видим в произведениях живописца, рисовальщика, колориста, композитора картины Владимира Николаевича Коркодыма. Его холсты – типично русские пейзажи. Автор умеет воплотить всё многообразие русской души, выразить нашу любовь к родной природе.

Ныне заслуженный художник России, он родился в1940 году во Владивостоке, после окончания Владивостокского художественного училища поступил в Московский художественный институт им. В.И. Сурикова (окончил в 1970 году). Мастерской руководили А.М. Грицай, Д.Д. Жилинский, С.Н. Шильников, художники очень разные, представлявшие в своём творчестве, и педагогической деятельностью различные грани профессии. Коркодым тоже какое-то время преподавал в Полиграфическом институте, но вскоре понял, что не сможет совмещать это с творчеством. Впрочем, до сих пор к нему обращаются за советом и помощью начинающие художники.

Ныне московский художник, Коркодым чаще живёт и пишет в селе Павловское-Андричево, что на границе Вологодской и Архангельской областей. Сформировавшийся в традициях реализма, он на первое место ставит содержательную сторону произведений, что привело к появлению жанровой сюжетной живописи. Жанр – показатель состояния искусства в целом. Неоднократно картина как таковая «списывалась в архив». Но глубоко в человеческой природе стремление к художественному повествованию, разновидность которого – жанровая картина.

Русский Север не перестаёт восхищать колористической насыщенностью. И любой пейзаж Владимира Николаевича – это гимн природе, ода стихиям воды, неба, земли, любви. Север уже был «открыт» В.Ф. Стожаровым. Андричево тоже вошло в историю отечественного искусства. В его окрестностях отразилось нечто очень важное и характерное для русского пейзажа: невысокие увалы, обрамляющие речную долину, поля, перелески, строения потемневшего дерева, пики стожар, линии прясел… Здесь есть место и природе, и трудам человеческим. Смысловой, композиционной и ландшафтной доминантой этого сдержанного многообразия стала вертикаль колокольни деревянной церквушки. Андричевская звонница, сейчас без шпиля и креста, утратила свой взлёт к небесам, срослась с этой землёй. И без церкви, хотя бы малой, хоть часовенки нельзя представить русское поселение. Дело не в нарочитой набожности народа, а в его глубоком убеждении в оргалитанической связи с духовным пространством.

Работа с натуры делает картины Коркодыма удивительно живыми, позволяет зрителю будто своими глазами увидеть не только изображённый фрагмент, но и всю панораму за рамками «видоискателя». Чувственное восприятие, многолетий опыт работы, истинная любовь к миру и всем его проявлениям позволяет художнику уловить и передать биение пульса природы. <br><br>Удивительно разнообразно художник пишет белый цвет. Снег то накрывает шапками огромные пышные еловые лапы, то стелется скатертью до самого горизонта, то горит пожаром под закатным небом, то проваливается рыхлой периной, то рвётся клочьями, то превращается в лоскутное одеяло.

Искреннее восхищение пейзажем, постоянное стремление к совершенству заставляют Владимира Николаевича многократно возвращаться к одному и тому же мотиву. Каждый год он ждёт наступления зимы, весны, осени, лета, чтобы в очередной раз прийти издалека (зимой – на лыжах) к той же сосне или к тому же берегу, которые он писал несколько сезонов, и продолжить картину. Написав этюд или серию, он, пользуясь собранным материалом, работает в мастерской над созданием большой композиции, с которой потом возвращается на выбранное место и проверяет себя, соотносясь с натурой. Цель – не просто завершить работу, а довести её до возможного совершенства. Процесс доставляет художнику невыразимое удовольствие, иначе что ещё может заставить его часами добираться до выбранного места с тяжёлым этюдником и огромным холстом? Зимой писать несравнимо сложнее. Приходится бороться и с природными явлениями: мороз, ветер, снегопад, да и краски на холоде становятся густыми. Мастер утверждает, что чем больше приходится преодолевать сопротивление материала, погодных условий, настроения, тем лучше получается картина. Но в работах Коркодыма не чувствуется борьбы с палитрой, с природой и с собой, живопись стала для него источником жизни, родником, который дарит автору и зрителю упоение, успокоение и бесконечную радость. И мы будто чувствуем аромат смолы, глядя на величественные суровые сосны, или ощущаем на лице тонкие летящие по воздуху осенние паутинки, видя, как на полотне Коркодыма на тёмно-зелёном бархате елей вспыхивает золото берёз.

В зимних пейзажах художники невольно отклоняются в сторону графичности. Тёмные силуэты на снегу, чёткие очертания домов и деревьев подталкивают к оконтуриванию предметов. Но талант Владимира Николаевича позволяет ему избежать банальности, он каждым движением кисти придаёт линиям и формам колористическую сложность.

И какой же русский пейзаж без реки! Она может громоздиться вздыбленными зазубренными спинами драконов-льдин во время весеннего ледохода, спокойно и плавно нести свои воды по извилистому руслу, пениться искрами бриллиантов на каменистых порогах, рассыпая фонтан радужных прозрачных осколков, дрожать вспышками мелкой ряби или бурлить в мощном потоке яростным извержением шампанского. Разнообразно решает автор отражение в воде. Это опрокинутая вершинами вниз прибрежная полоса прозрачного весеннего леса со вспышками сочных солнечных бликов и осколками небесных зеркал. Или горящая красными и жёлтыми языками осеннего пожара вода. Впечатляет и волнующая высота небесного купола, покрытого облаками: клоками разбросанных шерстяных комков, растрёпанными перьями, волнистыми купами смирных барашков. Но это могут быть и грозные сизые тучи, иссиня-чёрные, свинцово-тяжёлые, готовые взорваться вспышками молний и обрушиться тоннами воды. Воздушная стихия бывает и спокойной. И тогда в картинах Коркодыма мы видим мягкий полог из растворённой в золоте бирюзы, прозрачный занавес из шёлка, переливающийся мерцающими струнами солнечных лучей. Восхитительны закаты в полотнах Владимира Николаевича, когда багровая вечерняя заря постепенно гаснет, превращаясь в холодно-зеленоватый купол, впитывающий оттенки пейзажа. Великолепно и ночное небо на холстах художника. Словно усыпанная алмазами звёзд драгоценная шёлковая гардина отделяет день от ночи, темноту от света.

В картинах Коркодыма встречаются необычные трактовки привычных сюжетов. Например, осень – это россыпь зелёного, жёлтого, красного и оранжевого бисера, или пылающие факелы клёнов, или тлеющие свечи берёз, или каркасы вееров обнажённых ветвей, или солнечные брызги листвы на зелёном сукне хвои или белом покрывале раннего снега. Есть и особая зима в иконографии автора – великолепные «серебряные» виды. Не смотря на монохромность, эти холсты нельзя назвать гризайльными, а главный цвет в них – серебро. Старинное, покрытое патиной – на заледеневшей реке, светлое, выбеленное – на инее веток, чернёное – на стволах, гравированное – в плетении крон, матово-бархатистое – на небе и облаках.

Присутствие людей на полотнах Коркодыма минимальное, опосредованное. Это свежая тропинка на снегу, угол забора, стог сена, старые дома вдалеке, брошенная телега. Человек появляется в виде стаффажа – пастушка с козочками, мужчина с лошадью, женская фигура на крыльце, бабушка у поленницы.

Значительное место отведено архитектуре. Это простая лирика русской деревни – заборы, сараи, конюшни, дома, просторные и добротно поставленные на века, уже потемневшие срубы, большие хозяйские дворы, церкви. Художник, чтобы не показывать разруху и бедность деревень, разор церквей, пишет их «за ширмой» деревьев на первом плане.

Владимир Николаевич Коркодым – с юности заядлый охотник. Он убеждён: кто не ходит на охоту и рыбалку, не сможет увидеть состояний природы, которые наблюдал он сам. Из дома он уходит затемно, по дороге наблюдает, как постепенно рассеивается ночная мгла, поднимается солнце, светлеет небо, как таинство сонного царства уступает позиции власти дня. Чудесные состояния природы, увиденные художником на охоте и по дороге к месту засады и обратно, вдохновляли его, подсказывали сюжеты, пластические, живописные, композиционные ходы. И конечно, удивительные колористические решения.

А сколько потрясающих натюрмортов с охотничьими трофеями создал художник! Птички и зайцы на его картинах кажутся уснувшими, и вот мы уже любуемся великолепным пёстрым оперением широко раскинувшего крылья вальдшнепа, перламутрово-белым одеянием куропаток, сизым отливом изогнутой шейки селезня, мощными лапами зайца в пушистых «штанах», переливающимися чешуйками рыбы. Такую натуру важно писать скоро: настоящий охотник, добыв зверя и птицу, никогда не допустит её порчи. И как тут не вспомнить слова А.М. Грицая: «Учитесь писать быстро. Жизнь коротка! Но быстро – не значит плохо». Владимир Николаевич следует обоим советам: работает быстро, много, каждый день и с полной отдачей. И всегда выбирает неожиданные композиционные ходы, передавая фактуру оперения, меха или чешуи, создавая «портрет предмета». В этих «живописных рассказах» мы видим и результат тихой охоты – грибы и ягоды, написанные сочно, вкусно. Эти дары леса могут включаться в натюрморт с дичью или быть самостоятельными объектами изображения.

Значительное место в творчестве Коркодыма занимают цветы. Пожалуй, они настоящее воплощение буйства и разнообразия жизни. Сколько оттенков, форм, ароматов! Искренняя любовь художника к цветам отражена в его композициях с букетами. Он сам выбирает, покупает, сажает семена и луковицы, ухаживает за ними. Садовые, полевые, луговые, лесные цветы – всё воплощает его талантливая кисть. В этих натюрмортах проявляется страстная душа автора, его темперамент, задор и колористическая смелость. Бесконечно богатые сочетания оттенков художник форсирует, и без того яркие контрасты стремится передать ещё более звучно и сочно, «чем на самом деле». Цветочные натюрморты Коркодыма – истинный гимн созидающей природе. И в этих работах в равной степени проявляются талант живописца, композитора картины и чувство юмора, с которым составлены многие холсты. Удачно поставленный натюрморт – половина успеха. В слишком «правильном» букете художник надламывает стебель, выдёргивает пучок, нарушая симметрию, бросает опавшие лепестки на первый план. Все виды цветов автору удаётся передать в разных образах. Зачастую пышное облако лепестков не вмещается в формат, словно стремится разбросать стебли и бутоны за пределы холста, поэтому к цветочным композициям Владимира Коркодыма мало применимо понятие «натюрморт» (мёртвая природа). Это скорее фейерверк, фонтан. Подготавливая благоухающую натуру, он создаёт паузы, ритмику, распределяет массы.

Художник любит писать и фрукты. Не все «дары сада» великолепны – они могут быть с мятыми бочками, пятнышками, лопнувшей кожицей, а фон – тёмным и мрачным. Эти работы своей драматической сложностью напоминают иконографию Караваджо. И так же как у великого итальянца, работы Коркодыма обретают особую притягательность своей достоверностью. Как и предшественник, наш современник использует образные возможности, резкий боковой свет, рельефно лепящий форму, уводящий дальний план в таинственную тень.

Предметный мир в работах Коркодыма разнообразен и богат. Самовары, керосиновые лампы, вазы, корзинки и лукошки – неотъемлемая часть русского быта. Все эти вещи годами использовались людьми и хранят память их рук. «Широким кадром» память поколений запечатлела картина «Моя мастерская». Это творческий автопортрет Коркодыма, ведь именно в мастерской художника, в храме его души и рождаются образы, которые восхищают нас.

В иконографии Коркодыма немало замечательных портретов. Это не просто запечатлённая внешность, а психологическая характеристика человека, отражение его внутреннего мира, образ, в котором можно увидеть и опыт прожитых лет, и их сложность, и характер портретируемого, его настроение, темперамент. Это читается в посадке фигуры, повороте головы, позе, мимике, выражении лица, одежде и окружении. В портретах Коркодыма нет нарочитой оригинальности в решении, в обыгрывании посадки, движения, атрибутов, и нас завораживают естественность и достоверность. Даже стремительный жест или резкий ракурс органичны.

В портрете очевидней всего переход от рисунка к живописи, и наоборот. Только верный рисунок способен передать нюансы состояния модели, индивидуальную неповторимость и узнаваемость. Владимир Николаевич выстраивает колористический характер образа от определения больших цветовых пятен, задающих общий настрой, сталкивая контрасты, до вспышек «оживок» в тенях. Ткани одежд то ниспадают конструктивными гранями, как драпировки на иконах или античных рельефах, то мягко обтекают фигуру, обобщая второстепенное и концентрируя внимание на лице.

Обнажённая модель – классический мотив для любого художника, по которому часто можно понять его отношение к женщине. Обнажённые Коркодыма – это истинное любование природной красотой. Он не стремится придать модели эффектную позу, яркий антураж, идеальные пропорции. Поэтому картины получаются живыми, удивительно притягательными. Даже тщательно продуманные композиции кажутся случайно подсмотренными. Пожалуй, это и есть мастерство, подлинный талант композитора картины – суметь передать естественность.

Один из сложнейших мотивов в живописи – человек в пейзаже. Владимир Коркодым раскрыл новые интонации в жанре – женщина на лоне природы, входящая в воду, подобна Афродите, выходящей из пены морской. «Входящая в воду» воплощает представление о гармоническом единении человека с природой.

Рисунок – основа изобразительного искусства. М.Ю. Кугач как-то сказал: «Коркодым нам всем напомнил, что живописец должен уметь рисовать!» Обращение к его графике может многое раскрыть в понимании собственно живописных задач. Рисунки Владимира Николаевича всегда тонально насыщенны, будь это подробно разработанный лист или быстрая зарисовка, в которой активно работает белая бумага, выстраивающая тональную шкалу, выводящую плоскость листа в пространство, заполненное светом и воздухом. Ещё одна особенность рисунков Коркодыма – умение ограничиться минимальными средствами: за несколькими штрихами прочитывается сложная конструкция.

В этом и ключ к пониманию притягательной силы искусства, которому служит Владимир Николаевич Коркодым: ничто не сравнится с подлинной живописью по многомерности и красоте формы того повествования о жизни, судьбе человека, совершенстве мироздания, что рождается под кистью мастера.